Дом братьев Маджере

Боец встал из-за стола, огляделся.
- Эй, бездельники, у кого место осталось?… Чак, вроде ты сегодня один? К тебе и подселим…
Зал взорвался оглушительным хохотом. Названный Чаком, внимательно оглядел братьев, потом нехорошо усмехнулся.
- Ну спасибо, блин… Только отправь воина в дозор, а? Он храпит, небось, а я хочу выспаться…
От взгляда наёмника Рейстлину почему-то стало страшно. Он закашлялся, покачнулся… Брат тут же кинулся к нему, но маг отошёл к кухне, и один из наёмников успел первым. Рейстлин с ужасом ощутил, как совершенно незнакомый, но чудовищно сильный человек поднимает его, как ребёнка, и осторожно усаживает в одно из мигом освобождённых кресел. Руки незнакомца, словно невзначай скользнули по его спине.
В жутком оцепенении Рейстлин позволил стереть кровь, выступившую на губах.
- Ты поаккуратнее, маг. Мы не за тем отдали часть платы за тебя, чтоб ты помер, не начав работы.
Подоспевший с подносом еды Карамон, горячим вином и чашкой кипятка спугнул наваждение. Рейстлин резко отстранился от ласкового прикосновения и запахнул мантию.
Он полез было в сумку за травами, но неожиданно передумал. Под ошарашенным взглядом брата плеснул в кружку вина, добавил горячей воды и залпом выпил. Приглядевшись, Рейстлин увидел, что некоторые бойцы отряда держатся друг с другом весьма странно. Словно их связывает не только дружба, но и нечто более интимное.

***
Он сидел возле камина, не решаясь подняться в «свою» комнату. Большая часть наемников разошлись, кто куда. Некоторые, накинув плащи, вышли – в дозор. Карамона отправили наверх – поспать. Он должен был выйти на стражу после полуночи.
С улицы тянуло холодом и сыростью – промозглый вечерний туман сменился дождём. Рейстлин почти задремал в том же кресле, когда его разбудил шум голосов и ржание лошадей. Бодрствующие наёмники высыпали обратно в залу, подтянулись даже некоторые из тех, кто отдыхали, среди них оказался и Карамон.
В залу вошло около десятка человек в мокрых плащах, без видимого оружия. Раздался дружный приветственный хор голосов, и один из вошедших помахал над головой свитком.
- Всё замечательно. Через три-пять дней идём дальше.
Голос у человека действительно был довольно нежным, то ли женским, то ли детским. Наёмники встретили новость радостными криками. С пришедшими делились новостями, кто-то ткнул пальцем в мага.
Командир отряда резко оглянулся, капюшон плаща упал на плечи. Маг вздрогнул и попытался подняться. Ноги не послушались, и он едва не сел на пол, но всё же успел опереться о стену. Человек перед ним был БЕССМЕРТЕН… Он был не просто очень молод. Не просто очень медленно старел, подобно эльфу… Нет. Он просто НЕ УМИРАЛ.
Командир рефлекторно вскинул ладонь к лицу, но почти сразу же опустил, с вызовом глядя на Рейстлина. Потом медленным движением скинул плащ, поднял руки и, распустив шнуровку на куртке, уронил её на пол.
Наёмники замерли. Видимо, они понимали или знали, что происходит. И явно это было что-то серьёзное.
- Тебя шокировала моя внешность, маг?
Голос существа казался мальчишеским, ломающимся.
Рейстлин покачал головой. Потом тоже откинул капюшон.
- Не более, чем шокирует моя. Но есть то, чего я понять не могу…
- Чего же?
Маг покачал головой. Видимо всё же это не будет ошибкой – задать вопрос. Окружавшие его воины смотрели с удивлением, но только оттого, что их господин видимо никогда не показывался посторонним. И было чему удивляться. Существо перед ним было похоже на эльфа, но черты лица и движения были всё же более человеческими. Рейстлин надеялся, что его брат догадается промолчать.
Потому, что командир наёмников был страшным сочетанием прелести и уродства. Под капюшоном и плотной курткой прятались чудовищные шрамы, один из них пересекал лицо по левой щеке и виску, в волосах продолжаясь полоской седины. Руки его были иссечены неровными рубцами, белые полоски отмечали когда-то разбитые губы, пальцы, освобождённые от перчаток, не смыкались плотно, а мизинец на правой руке топырился вверх и в сторону…
Но сквозь эту страшную маску Рейстлин видел, что волосы подростка были пышными и густыми, черты лица – нежными, как у девушки, и очень правильными, а движения – чёткими и гармоничными.
Пока он молча смотрел, командир взял из чьих-то рук услужливо подобранную куртку, тряхнул головой, принял чашку с вином.
- Ну, что застыл, маг? Я задал вопрос – ЧЕГО?
Рейстлин задержал дыхание, закусил губу. Командир ждал.
- Ты не умираешь. Кто ты?
Едва выговорив, он увидел, что причинил незнакомцу страшную, почти невыносимую боль. Один из тех, что тоже не снимали плащей, кинулся к нему и попытался обнять, словно загораживая собой от слов мага. Наёмник едва заметно вздохнул, потом как-то обречённо повёл плечами.
- Я просто уже мёртв.
Будничная обыкновенность этих слов и тишина, повисшая в зале, яснее прочего дали понять, что это не шутка. Командир скинул с плеча утешающую руку, потом оглядел своих вояк.
- С кем их определили?
Народ снова неприлично заржал, тыкая пальцем в слегка захмелевшего Чака. Тот поднял голову.
- Ну, у меня… Только здоровяк всё одно в дозор пойдёт… Я с магом ночевать буду. Надеюсь, вдвоём…
Командир глянул на наёмника, улавливая степень двусмысленности, оценивающе оглядел мага, потом вздохнул.
- Так. Ребят, вам ещё не надоело? Кто это предложил? Вы бы ещё Стаффу их подсунули... Как там тебя? Карамон? Отправляешься с Мириком. Маг ляжет у меня, а этому шутнику вполне подойдёт… Сапфир, поменяешься? Ты же с Угольком ночевать должен?
Один из «плащей» недовольно вздохнул, но всё же кивнул. Второй уже увлекал наверх Карамона, объясняя, где их комната, и когда можно ложиться спать.

***
На плечо Рейстлина легла чья-то рука. Маг подпрыгнул и резко обернулся. Позади него стоял командир наёмников, держа две кружки с горячим пряным вином. Он махнул в сторону кресел.
- Присядешь со мной?
Маг пожал плечами и послушно присел. Вторая кружка вина за вечер вызвала шум в голове, но он решил не отказываться и допил до конца. Опустошив свою посудину, командир наёмников потянулся и повернулся к огню.
- Ты сказал, что я не умираю… Не могу понять, как ты увидел это… Видишь ли… Ты знаешь о драконах? Прекрасно. У нас в отряде их девятеро, но в бой они вступят при крайней опасности. До того о них никто не узнает. После – обычно рассказывать некому. Поэтому основная работа достаётся магу. Но это не важно…
Видишь ли… Драконы могут перекидываться в людей… Своеобразных, но этого довольно. Я – дитя человека и дракона. Истинный Драконид… Я знаю о тех тварях, названных так из-за фактического внешнего сходства. Это сильно повредило мне… После той войны… Люди решили, что я в любой момент могу наброситься на них… Меня убили. Спасла драконья магия. Но это… не важно. Сапфир, которого ты сегодня видел, один из Драконов нашего отряда. Он оборотень и мой дальний родич.
Он вернул мне смысл жизни, да и саму Жизнь. Потому что… Три года назад я умер.
Почему я рассказываю тебе это? Не знаю, маг. Наверное, ты вызываешь доверие… Ладно, пошли наверх. Пора спать.

***
Рейстлин вертелся в постели, не в силах заснуть. Обещанные три дня пролетели, как один. Уже утром они выступят небольшим отрядом на разведку, чтобы проверить, где можно перебраться через небольшой скалистый хребет.
В отряде будет всего шесть человек – командир, Рейстлин с Карамоном, Сапфир, Мирик и Уголёк. Карамон не догадывался, что они будут единственными людьми в группе, и полностью отдался подготовке к походу.
Сложностей не предвиделось, кроме одной – тот, кто сейчас тихо лежал на соседней кровати… Командир одновременно пугал, завораживал и вызывал невольное уважение. Рейстлин вздохнул и попытался как можно бесшумнее повернуться на другой бок.
- Ты чего не спишь?
Вопрос прозвучал столь неожиданно, что маг подпрыгнул в кровати и резко сел. Приподнявшись на локте, парень внимательно разглядывал Рейстлина. Темнота скрадывала выражение лиц, но магу показалось, что он улыбается.
- Да так… не спится.
- Не бойся, завтра мы только посмотрим, где засели работорговцы, обойдём там вокруг, чтобы определить, куда направить основной удар. Нас даже не заметят.
Маг закусил губу. Значит, он думает, что это от страха… Что ж…
- Я просто не понимаю, какой от меня толк, если не будет боя.
- Всё просто. На случай, чтобы боя и не было. Ты единственный, кто владеет усыпляющим заклятием. А теперь отдыхай.
Рейстлин лёг на постель, но сон по-прежнему не шёл. Он задумался так глубоко, что не заметил, как лёгкое тело опустилось рядом с ним. Он попытался вскочить, но сильные тонкие руки прижали его к подушкам.
- Тихо. Это только я. Комната большая, а мне холодно. Смотри, я принёс своё одеяло. Можно я лягу тут, с краю?
К невероятному своему удивлению Рейстлин подвинулся. Парень свернулся клубочком на широченной постели, прижимаясь спиной к его спине через два слоя одеял. Он казался столь беззащитным и нежным, что непонятно было, как ему удается запросто управляться с без малого тремя десятками бойцов. Слушая его тихое дыхание, маг постепенно всё-таки задремал.

***
Утро занималось холодное, мокрое и слишком трезвое, чтобы вспоминать прошедшую ночь. Проснувшись в одиночестве, Рейстлин посмотрел на аккуратно заправленную соседнюю кровать и так и не понял – приснилось ли ему ночное происшествие, или всё произошло на самом деле.
В дверь застучали, и голос брата радостно сообщил, что завтрак готов. Маг выбрался из-под одеяла, быстро оделся. Его вещи уже с вечера были сложены в конюшне, поэтому, подхватив посох, Рейстлин бодро спустился в залу.

Лошади перебирали ногами по мокрой траве. Дорога заросла, и командир вёл их, пользуясь ему одному известными приметами. Дождь кончился, но мокрые деревья щедро поливали путников остатками влаги с листьев. Рейстлин промок и замёрз, а предстояла ещё самая трудная часть – подняться по отвесной скале и пройти пешком несколько миль, чтобы увидеть лагерь работорговцев.
Карамон все три дня держался вплотную к брату, но Рейстлин не гнал его. Наоборот, близость брата была желанна, потому что помогала избегать внимания командира отряда.

Завершив свою миссию, они благополучно возвращались в лагерь. Единственным препятствием был отвесный утёс, с которого предстояло спускаться. Наверх они поднимались по двум верёвкам, которые закрепил Сапфир. Вниз предстояло спускаться по ним же, только снова под проливным дождём. Карамон уже почти сполз вниз, когда соседняя верёвка оборвалась и Мирик, оттолкнувшись от стены, прыгнул вниз с высоты тройного своего роста. Схватив недоумённо озирающегося Карамона, он оттащил его от стены туда, где с лошадьми уже стоял Уголёк.
Сквозь хлещущие струи, он увидел, что наверху остались командир и Сапфир, а на одной руке, цепляясь за камни, над пропастью висит Рейстлин. Не зная ещё, что предпримет, Карамон кинулся, было, на помощь, но был сбит с ног обоими наёмниками.
- Не смей, только помешаешь! Его не бросят!
Мирик был прав. На обрыве видели произошедшее.
В то же мгновение, как Карамон упал на землю, произошло ещё два события – Рейстлин, не удержавшись за мокрый выступ, медленно заскользил вниз, а командир прыгнул следом, на лету теряя клочья одежды. За его спиной возникали огромные бронзовые крылья, руки быстро покрывались сияющей чешуёй. Он успел подхватить мага под руки, когда тот пролетел уже половину расстояния до земли. Карамон увидел, как на плечах драконида вздулись мышцы, крылья с треском распахнулись. Воздух, ударивший в перепонки, вырвал у существа нечто, похожее на болезненный вскрик, но оборотень быстро заработал крыльями. Их силы и размера было недостаточно, чтобы удержаться в воздухе, тем более с двойным весом, но этого хватило, чтобы плавно опуститься вниз.
Командир наёмников быстро преображался. Уголёк протянул ему шерстяной балахон до колен. Тот схватил его, натянул кое-как и склонился над лежащим магом. Рейстлин был бледен, дрожал, но смотрел спокойно. Он крепко стискивал пальцами левое плечо.
- Он не дал мне разбиться…
Карамон подпрыгнул от неожиданности. За его спиной стоял Мирик. Он всё ещё удерживал воина, но задумчиво глядел на его брата. Карамон уже забыл о наёмнике.
- Что ты хочешь сказать?
- Он не дал мне разбиться. Когда верёвка оборвалась, он держался за камни, а я висел под уступом. Он мог схватиться обеими руками, но тогда я упал бы спиной на камни. Рейстлин схватил верёвку, задержал моё падение. На секунду, но этого хватило…
Карамон молча рвался к брату, но командир вдруг встал и пошёл к ним. Воин с мукой в глазах следил за братом, не смея противиться его молчаливому приказу «не смей», – возле Рейстлина уже стоял мгновенно соскользнувший по второй верёвке Сапфир. Оборотень пристально поглядел воину в глаза, потом, кивком головы отпустив Мирика, сел на камни и потянул Карамона следом.
- С твоим братом всё в порядке, он просто немного повредил руку. Сейчас мы его перевяжем, и ты сможешь подойти и заботиться о нём.
- Я хочу сам помочь ему.
Командир покачал головой.
- Нет. И это его желание, не моё. Иди к остальным, прошу тебя.
Карамон уныло опустил голову, но, оглянувшись на брата, понял, что это правда. И ещё он понял, что «немного повредил» на самом деле гораздо серьёзнее, чем ему хотят доказать. Он вздохнул и уныло пошёл туда, где под навесом среди деревьев разводили костёр. Издали он видел, что юноша разжал руку мага, бережно освободил от одежды повреждённое плечо, кое-где надрезая ткань. Рейстлин был бледен и кусал губы, но пелена дождя скрадывала слова и размывала черты лиц.
Наёмник опустился на камни позади Рейстлина, прижимая его спину к своей груди и сжимая ладонями горящий сустав. Маг откинул голову на его плечо, закрыл глаза и постарался расслабиться. Сапфир крепко сжал его локти, не давая пошевелиться. Практически неуловимым движением командир нажал на смещённые кости, вправляя вывих. Рейстлин вскрикнул. Стекающие по щекам слёзы мешались со струями дождя, и – он надеялся – всё же скрываясь среди них.
Наёмник ласково, бережно гладил мокрые, слипшиеся от воды волосы, шептал что-то успокаивающее. «Уже всё. Всё кончилось. Теперь всё хорошо…» - разобрал маг. Потом парень поднял его на руки и отнёс к брату.
- Теперь его можно согреть, и дайте ему выспаться. Сейчас принесут сменную одежду, я перевяжу его, и пусть отдыхает. Двинемся завтра на рассвете.
- А почему нельзя было сразу отнести его к костру? Он же теперь простынет насмерть.
- Не простынет. А холод послужил обезболивающим. Это был весьма сложный и противный вывих, но связки оказались целы. А дёрнись он хоть немного – и, вправляя, – я мог бы разорвать или защемить их. Это месяц в лубках и вероятно, навсегда утраченная гибкость сустава. А так пройдёт за несколько дней.

Сапфир перехватил командира возле костра. Он не особо почтительно схватил его за руку, разворачивая к себе.
- Ты сдурел? Зачем привлекать к себе внимание? Мне нужно было бы столько же времени, чтобы соскользнуть по верёвке и перехватить его, а ты запретил и потратил драгоценные секунды на превращение. Геройства не хватает в жизни? А если бы он сорвался раньше?
Командир молча отвернулся, опустив голову. На скулах вспыхнул румянец, но он не ответил. Брат дёрнул его к себе, заставляя поднять глаза. В них светилась злость и упрямство.
- Ты можешь прятаться от кого угодно, даже от меня. Но от себя не спрячешься. Тебя так волнует судьба этого человека?
- Не заметно? Ты и представить не можешь, НАСКОЛЬКО волнует…
- Он же совсем мальчик, братишка… Ты сдурел? Насколько он младше тебя?
- Что пара сотен лет для чувств?…
Сапфир плюнул в хворост, собранный для костра, поднялся и, зло пнув какую-то веточку, ушёл.

В волнении о брате Карамон так утомил его всевозможными заботами, что успокоительное и обезболивающее зелье вышло снотворным. Сквозь дрёму маг схватил брата за руку, усаживая на край плаща.
Через минуту Рейстлин уже спал, одетый в такой же шерстяной балахон и закутанный в несколько одеял. Карамон бдительно сидел рядом.

***
Вместо трёх дней обратный путь занял почти шесть – оберегая мага от тряски, отряд двигался почти с пешей скоростью. Карамон почти не отходил от брата, молча приносил ему еду, переодевал, помогал сесть в седло, спуститься с лошади… Рейстлин стискивал зубы, шипел, но терпел всё. Он каждую ночь вспоминал, как хорошо и надёжно было позволить странному существу обнять себя, довериться, позволить причинить себе боль и утешение… Это не давало покоя, и Рейстлин звал брата, чтобы спать рядом с ним.
Он вдруг вспомнил, что ему всего двадцать два года, что он – по сути совсем молод, и многие в отряде – ему почти ровесники. Когда впереди показались ворота, он молча упал на руки брату, позволяя отвести себя наверх, в уютное тепло комнат. Внизу слышались радостные и возбуждённые голоса, смех… Он пошевелил рукой. Боль почти исчезла, оставалась только некоторая неловкость. Рейстлин отослал брата, сам разделся и зарылся в одеяла.

***
Его разбудило прикосновение. Что-то коснулось его щеки. Рейстлин вскинулся на постели, но мягкое, уверенное давление на грудь удержало его от движения.
- Тихо. Это я…
Рейстлин даже не понимал, сон это или нет. Только когда под его одеяло скользнуло горячее тонкое тело, когда он ощутил под ладонью страшенный шрам на запястье ночного гостя – он узнал безымянного командира наёмников.
Маг дёрнулся было прочь, но парень был во-первых, сильнее, во-вторых… ему не хотелось уходить от этих касаний. Рейстлин молча опустился назад, позволяя ласкать себя. Он слышал, что так бывает – когда парень вместо девушки любит другого мужчину, но… смутно представлял себе, как это должно происходить.
От горячих, лёгких прикосновений он сходил с ума, кусал губы, чтоб не стонать в голос. Тонкие сильные пальцы, казалось, были сразу везде, быстрые поцелуи покрывали его тело. Рейстлину было страшно. Когда его заставили выпутаться из ночной рубашки, он всхлипнул и прижал ладони к лицу.
- Не надо… пожалуйста…
Парень обнял его, погладил по волосам.
- Тише. Не бойся, всё будет хорошо. Не бойся.
Легко сказать. Рейстлина трясло, словно в лихорадке, щёки горели, руки сами собой стискивали плечи командира. Он пытался отталкивать его, но сам того не понимая, цеплялся за полукровку, как за последнюю реальность в сумасшедшем мире.
Парень опрокинул его на спину и совершенно неожиданно прижался губами к плоти Рейстлина. Маг всхлипнул, сдерживаемые слёзы, наконец, вылились сдавленным плачем. Оборотень приподнялся.
- Тише… чудо ты… Не бойся.
- Я даже имени твоего не знаю.
Ошарашенный наёмник сел на постели и Рейстлину немедленно стало холодно в продуваемой комнате. Парень покачал головой, потом неожиданно рассмеялся.
- Да… Здорово. У тебя был кто-нибудь до этого?
Рейстлин покраснел, отчаянно надеясь на темноту в комнате. И промолчал. Парень фыркнул, подвинулся и лёг рядом, прижимая голову мага к груди.
- Хорошо. Да не дрожи ты так, я не страшный. Называй меня Ри. Это… прозвище, но в то же время почти имя. Не бойся, пожалуйста. Всё будет хорошо.
Рейст кусал губы, закусывал пальцы, вжимался лицом в подушки, но избежать прикосновения сильных и опытных рук не удавалось. Ему было страшно, но ласки парня разжигали в теле огонь, которого маг не помнил с юности. Когда тот повторно начал ласкать его губами, Рейстлин ощутил, что плоть отзывается на прикосновение. Он вцепился в плечи неожиданного любовника так, что побелели костяшки пальцев, но Ри перехватил его руки и за запястья прижал к постели.
Рейстлин вырывался, страшась, и желая узнать, что последует дальше. Сосредоточившись на переживаниях, он оказался совершенно неподготовлен к тому, что произошло. Ри отпустил его руки, несколько раз двинулся, забирая его в рот почти до конца, и нажал кончиком пальца чуть ниже, меж бёдер мага. Рейстлин вскрикнул, его выгнуло дугой, так, что оборотень даже слегка отстранился, чтоб не подавиться.
Облизав губы, парень продолжил ласкать Рейстлина, заставляя его стонать, метаться и всхлипывать от неизведанных ранее ощущений. Когда внезапно влажные от крема пальцы проникли внутрь его тела, молодой человек приподнялся, пытаясь вывернуться. Ри сжал его свободной рукой поперёк груди, не давая метаться.
- Тихо. Не бойся. Тебе ведь хорошо со мной… Дальше будет только лучше.
Нежно, но настойчиво лаская мага, парень уложил его животом на подушки, прижимаясь к нему всем телом. Рейстлин тихо постанывал, почти уже не соображая, что с ним происходит.
Когда Ри лёг на него сверху, раздвигая коленями его ноги, молодой человек дёрнулся, но сделать ничего не успел. Чудовищно сильный, оборотень стиснул одной ладонью тонкие руки мага, а второй – удерживал его за бёдра. Покрывая быстрыми поцелуями его шею и плечи, парень несколькими точными движениями вошёл в него и замер, пытаясь причинить как можно меньше боли.
Рейст закричал, забился, но тщетно. Оборотень был тяжелее и сбросить его не удавалось. Он потёрся грудью о спину мага, шепча что-то невнятно-утешающее.
Едва дыша, крепко зажмурившись от боли, Рейстлин наконец затих, но испытание ещё не закончилось. Ри начал двигаться. Медленно, осторожно, он растягивал его вход, и как ни странно, это приносило облегчение.
Приподнявшись на локтях, парень целовал шею и затылок мага, откидывая длинные волосы, ласкал губами его плечи, шептал ласковые, успокаивающие слова… Видя, что любовник смирился, он отпустил руки Рейстлина и просунул руку между ним и подушкой, лаская его, нащупывая обмякшую плоть. Рейст вскрикнул снова, чувствуя, как второй раз за вечер и за всю жизнь его охватывает возбуждение.
Ри куснул плечо любовника, потом прижался лбом к его спине. Движения усилились, он постанывал, едва сдерживаясь. Стало больнее, Рейст всхлипнул. Парень обнял его, стискивая его руки, прижимая к себе.
- Милый, хороший… Потерпи… Всё будет хорошо, потерпи…
Рейстлин кусал губы, зарываясь лицом в подушку. Неожиданно он ощутил, как становится ещё больше, пульсирует в нём чужая плоть. Ри резко вошёл в него почти до упора, и вздохнув, замер. Рейст дрожащей рукой провёл по глазам, с отвращением чувствуя, что ладонь становится влажной.
Заново пробудившееся, но неудовлетворённое желание отзывалось глухой тяжестью внизу живота. Рейстлин потёр лицо, собираясь уже отвернуться, когда Ри удержал его.
- Погоди. Неужели ты думаешь, что вот так всё и закончится?
Рейстлин опять покраснел и опустил глаза. Да, именно так он и подумал, хотя сознаваться было уже не обязательно. Ри коснулся его губ, снова нежно обнимая, потом заставил лечь на спину.
Горячие влажные губы касались плоти мага, опять пробуждая её к жизни. Когда он уже с трудом сдерживался, Ри вдруг отстранился. Быстрым движением он перекинул ногу через бёдра мага, заодно скользнув по его плоти ладонью с толикой крема. Рейст вздрогнул, и ощутил, как его плоть погружается в тело любовника. Зажмурившись, он вцепился в его руки, чувствуя, как тот медленно и нежно движется вниз.
Заставив себя открыть глаза, Рейстлин увидел сжатые ресницы и предательскую дрожь губ. Ри было больно. Маг коснулся его щеки, стирая непрошеные слезинки.
- Зачем?
- Потому, что я хочу тебя. Давай, хороший мой, давай… Помоги мне…
Ри провёл ногтями по его животу, и маг беспомощно выгнулся, со смесью наслаждения, смущения и жалости видя, как его любовник стискивает от боли зубы, когда плоть мага входит в него. Он, конечно, пытался сделать это незаметно, но выдавало слишком спокойное лицо и чуть заметно дрожащие губы… Рейстлин, повинуясь неожиданному желанию, начал двигаться сам, стараясь попасть в заданный ритм…
Ри вскрикивал, выгибался, подставляя под ищущие руки мага всё, до чего тот пытался дотянуться. Он уже не морщился от боли, плоть Рейстлина легко скользила, проникая в самую глубину его тела, заставляя каждую клеточку трепетать от желания. Перехватив ладонь мага, оборотень положил её на свою вновь возбуждённую плоть, заставляя его сжать пальцы…

***
…А потом было утро…